- Поэтому ты и принял облик Корвина? - продолжал Дворкин. - Это какая-то форма упрека? Ты опять испытываешь меня?

- Он не в немилости и не пропал из вида. Хотя у него есть враги среди семьи, он постарается сделать все, что угодно, чтобы сохранить королевство. Каким тебе видятся его шансы?

- Его ведь долгое время не было поблизости?

- Да.

- Тогда он мог измениться. Не знаю.

- Я считаю, что он изменился. Я уверен, что он готов попытаться на что угодно.

Он снова пристально посмотрел на меня.

- Ты - не Оберон, - произнес, наконец, он.

- Нет.

- Ты тот, кого я вижу перед собой.

- Ни больше, ни меньше.

- Понятно. Я и не знал, что ты знаешь об этом месте.

- Я и не знал до недавнего времени. Когда я первый раз явился сюда, меня привел Единорог.

Его глаза расширились,

- Это чрезвычайно интересно. Это же было так давно...

- Так как насчет моего вопроса?

- Вопроса? Какого вопроса?

- Мои шансы. Ты думаешь, я смогу отремонтировать Лабиринт?

Он медленно подошел и, подняв руку, положил правую ладонь мне на плечо. Посох в другой руке накренился, когда он это сделал, его голубой свет вспыхнул в футе от моего лица, но я не ощутил никакого жара. Он посмотрел мне в глаза.

- Ты изменился, - произнес он через некоторое время.

- Достаточно, чтобы совершить это дело?

Он отвел взгляд.

- Наверное, достаточно, чтобы стоило попытаться, даже если мы заранее обречены на провал.

- Ты поможешь мне?

- Я не знаю, буду ли я в состоянии помочь. Это дело с моими настроениями и мыслями - они приходят и уходят. Даже сейчас я чувствую, что частично теряю контроль. Наверное, виновато волнение. Нам лучше возвратиться.

Я услышал за спиной лязг. Когда я обернулся, грифон был там, покачивая головой слева направо, а хвостом справа налево и выбрасывая язык. Он принялся огибать нас, остановившись, когда занял позицию между Дворкиным и Лабиринтом. Дворкин пояснил:

- Он знает, он чувствует, когда я начинаю меняться, и не позволит тогда мне приблизиться к Лабиринту. Молодец, Винсер! А теперь возвращаемся. Все в порядке. Идем, Корвин.

Мы направились обратно ко входу в пещеру, и Винсер последовал за нами, лязгая на каждом шагу. Я вспомнил:

- Камень Правосудия. Ты говоришь, он необходим для ремонта Лабиринта?

- Да. Его надо будет пронести через весь Лабиринт, вновь чертя первоначальный узор в местах, где он нарушен. Но сделать это может только тот, кто настроен на Камень.

- Я настроен на Камень...

- Как? - остановился Дворкин.

Винсер позади нас издал кудахтающий звук и мы пошли дальше.

- Я следовал твоим письменным инструкциям и устным Эрика. Я взял его с собой в центр Лабиринта и спроектировал себя через него.

- Понятно. Как ты получил его?

- У Эрика на смертном одре.

- Он сейчас у тебя?

- Я вынужден был спрятать его в Отражении.

- Его лучше держать поближе к центру событий.

- Это почему же?

- Он имеет тенденцию производить искажающий эффект на Отражениях, если достаточно долго пролежит среди них.

- Искажений? В каком смысле?

- Нельзя сказать заранее. Это целиком зависит от места.

Мы завернули за угол и продолжали возвращаться сквозь мрак.

- Что это означает? - спросил я. - Когда я носил Камень, все вокруг меня начинало замедляться? Фиона предупреждала меня, что это опасно, но не знала почему.

- Это означает, что ты достиг пределов своего собственного существования, что твоя энергия скоро иссякнет и что ты умрешь, если быстро чего-нибудь не предпримешь.

- Что именно?

- Начнешь черпать энергию из самого Лабиринта, первичного Лабиринта внутри Камня.

- Как этого достичь?

- Ты должен сдаться ему, освободить себя, зачеркнуть свою индивидуальность, стереть границы, отделяющие себя от всего остального.

- Это, кажется, легче сказать, чем сделать.

- Но это можно сделать, и это единственный способ продлить жизнь.

Я покачал головой. Мы двинулись дальше. Дойдя, наконец, до большой двери, Дворкин погасил посох и прислонил его к стене.

Мы вошли и он запер дверь. Винсер расположился прямо перед ней.

- А теперь ты должен скрыться, - заявил Дворкин.

- Но я должен еще о многом расспросить тебя и хотел бы кое-что рассказать сам.

- Мои мысли становятся бессвязными, и твои слова пропадут впустую. Завтра ночью или послезавтра, приходи. А сейчас торопись! Уходи!

- Зачем такая спешка?

- Я могу повредить тебе, когда со мной произойдет перемена. Я сейчас даже едва сдерживаю себя лишь силой воли. Отправляйся!

- Я не знаю, как. Я знаю, как попасть сюда, но...

- В соседней комнате в столе есть всевозможные Карты. Бери свет, уходи куда угодно! Вон отсюда!

Я хотел было возразить, что едва ли боюсь любого физического насилия, какое он мог применить, когда черты его лица начали таять, словно расплавленный воск, и он стал казаться каким-то намного более рослым и с куда более длинными конечностями, чем был.

Схватив свет, я выбежал из комнаты, ощутив неожиданный холодок.

Скорее к столу! Я рывком открыл ящик и выхватил несколько лежавших там вразброс Карт. Тут я услышал чьи-то шаги, чего-то, входившего в комнату за мной, пришедшего из только что покинутого мною помещения.

Они не казались похожими на человеческие шаги. Я не оглянулся. Вместо этого я поднял перед собой Карты и посмотрел на верхнюю. На ней была изображена незнакомая сцена, но я немедленно открыл свой мозг и потянулся к ней. Горная скала, за ней что-то неотчетливое, странно полосатое небо, разбросанные звезды слева. Карта при моем прикосновении попеременно становилась то горячей, то холодной и, казалось, когда я смотрел на нее, через нее задул сильный ветер, каким-то образом перекраивающий перспективу.

Тут справа от меня заговорил сильно изменившийся, но еще узнаваемый голос Дворкина:

- Дурак! Ты сам выбрал землю своей гибели!

Огромная когтистая рука - черная, кожаная, искривленная - потянулась через мое плечо, словно для того, чтобы выхватить Карту. Но видение казалось уже готовым, и я рванулся к нему, отвернув от себя Карту, как только понял, что я совершил свой побег. Затем я остановился и постоял, не двигаясь, чтобы дать своим чувствам приспособиться к новому месту.

И я знал. Из обрывков легенды, кусочков семейных сплетен и общего чувства, охватившего меня, я знал место, куда я прибыл.

С полной уверенностью в его тождестве, я поднял глаза посмотреть на Двор Хаоса...